Избалованная Интернетом и прочими прелестями цивилизации современная публика не так чтобы охотно интересуется живописью. Однако для изобретательной художницы Аси Феоктистовой это не представляет никакой проблемы. На её выставках не бывает безлюдно – отчасти благодаря её творческим экспериментам: то она создает произведение размером 2 на 3 метра под музыку барокко на глазах у изумлённой публики, то оживляет полотна, уговорив близких людей, которые ей позировали, придти и встать рядом с картинами.
Художница любит большие полотна, на которых есть где разгуляться мысли и кисти. Почти все её работы – фигуративные, особенно ей нравятся предметы в движении: прогнувшиеся от ветра цветы, падающая книга, птицы, гуляющие по двору, или ребёнок с козлёнком на руках. Благо, коз у живущей за городом художницы двадцать, а детей – пять, так что недостатка в живой натуре нет.
Ещё Асе близка тема музыки. На её картинах часто можно встретить музыкантов с инструментами – за роялем или с виолончелью. Любовь к музыке ей ещё в детстве привила мама, преподаватель музыки, и эта любовь так и осталась с Асей на всю жизнь. Теперь музыка поселилась и в её собственном доме: муж художницы – композитор, а младшая дочь играет на арфе.
Картины Аси написаны тонкими слоями, в них много светлых и прозрачных пятен. Лёгкая манера живописи появилась не сразу, а в результате множества экспериментов со стилем. Первые её полотна были гораздо тяжелее и состояли из плотных, непросвечивающих слоёв, которые долго не могли высохнуть.
«Тяжёлую» манеру Асе когда-то привил наставник, нижегородский художник Олег Григорьевич Бордей. К Олегу Григорьевичу она пришла после учёбы в Московском художественном училище памяти 1905 года. Представитель андеграунда, мастер сложной, многослойной живописи, Бордей был способен работать над одной картиной много лет. Ася, естественно, во всём следовала за своим учителем.
«Олег Григорьевич был добровольным заключённым в своей собственной мастерской. Всю свою жизнь он посвятил исключительно живописи. – рассказывает Ася. – Это была ежедневная работа на износ, которая продолжалась с 12 до 10 вчера изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие. Он научил меня всему, что мне сейчас так необходимо. Многие вещи, которые он заложил в моё сознание, открываются мне, раньше мной непонятые. В основном они связаны с формированием композиции. Что же касается работы на холсте, то сейчас я наоборот пришла к технике а-ля прима: некоторые из моих последних картин написаны в один-два слоя».
Работы Аси давно привлекли внимание дизайнеров и коллекционеров. У самых увлечённых из них сейчас можно насчитать около 30–40 работ художницы. Её картины есть в Америке, Австрии, Франции, Германии, Англии, Ирландии, Турции и, конечно, больше всего их в России.
При столь внушительном списке покупателей художница, тем не менее, отлично помнит первую проданную картину: «Это был небольшой натюрморт со стеклом. – вспоминает Ася. – Человек, который купил его, сейчас живёт в Швейцарии. Когда я вспоминаю эту картину, мне кажется, что она наивная и слабая, и я не знаю, почему он её купил. Думаю, эта покупка была чистой благотворительностью. Это был 87-й год, мне – всего 20 лет. Скорее всего, он просто хотел поддержать меня».
Но время шло, и талант художницы становился всё более очевидным. Вслед за первыми скромными продажами состоялись более крупные сделки. В Нижегородском лингвистическом университете прошла первая выставка Феоктистовой. Сразу после выставки директор института купил большую работу – картину «Первый снег», которая до сих пор висит у него в кабинете.
В последние годы, с каждой новой выставкой, спрос на её полотна растет. Ася работает с Надеждой Ананьевой, Еленой Архиповой, Татьяной Труньковой и другими российскими дизайнерами. Её легкие, созидательные работы отлично прижились в современных интерьерах, идущих вразрез с модой на золотую лепнину и дорогие рамы двадцатилетней давности.
В этом году она начала сотрудничать с музеями: выставки Феоктистовой прошли в Музее декоративно-прикладного искусства, в Хакасском национальном краеведческом музее и в Центральном выставочном зале в Перми.
Популярность и восторженные отзывы не стали для художницы поводом расслабиться. Ася по-прежнему много работает, иногда пишет картины для конкретных интерьеров. «Когда я вижу какой-то интерьер, я представляю, как человек сидит в этих серых стенах на этом диване, ему тоскливо и грустно, он поднимает глаза – и видит что-то свежее, например, облака над морем, и ему становится легче. Живопись оживляет пространство, добавляет ему движения, так что она должна присутствовать в интерьерах».
Правда, есть вещи, за которые художница принципиально не берётся. Например, менять размер уже существующих картин. Сюжет, который написан на полотне три на два метра, невозможно переписать на новый холст поменьше – динамика линий и композиций рассчитана на конкретный размер.
«Я люблю большие картины, потому что они соразмерны мне. – говорит художница. – Вот я стою у большой картины и у меня такое чувство, что она своим светом озаряет всю комнату. Если же взять от неё всего десятую часть – это будет совсем другое».
Ни одного комментария, восхищаться нечем.
Это сейчас называется талантом? Ужас…