Дом по проекту Жана-Луи Денио в Лондоне: люстра-пропеллер, полукруглые диваны и расписное зеркало

Прекрасного во всех отношениях французского дизайнера Жана-Луи Денио любит не только наша редакция и большинство российских декораторов, но и, что гораздо важнее, собственные заказчики. Они возвращаются к нему снова и снова – часто приговаривая, что работа с ним изменила их представления о жизни вообще и своём месте в ней в частности. История этой квартиры в Лондоне прекрасно иллюстрирует то, как обычно развиваются отношения Денио – клиенты.

Всё началось с того, что Денио сделал для новых клиентов, семейной пары Элоизы и Питера Голдштейнов, квартиру в Париже. Понравились друг другу с первой секунды. «Элоиза очень задорная и продвинутая, – говорит Жан-Луи. – На первой встрече она мне сказала, что ненавидит встроенные светильники и обожает Джо Понти. Сразу стало понятно, что мы отлично сработаемся!» Элоиза поддакивает: «Он меня сразу просто очаровал, и все его идеи показались мне чудесными». Проблема была только одна – прекрасная квартира, которую оформил Жан-Луи в Париже, была временным «жильём на выходные». А постоянно семья (у Питера и Элоизы трое детей) живёт в Лондоне, в викторианском доме в районе Белгравия. Изначально интерьер там оформляла сама Элоиза. Он был выдержан в бежевых и шоколадных тонах и обставлен мебелью Christian Liagre. «Мужу моему очень нравилось. А мне, после парижской красоты, всё это стало казаться совершенно неадекватным. Я поняла: мне нужно получать от основного дома такое же удовольствие, как от временного», – рассказывает Элоиза.

Решение проблемы нашлось просто – Жана-Луи позвали переделывать лондонский дом. Главной сложностью, по его словам, была неудачная планировка. «Дом состоял из серии маленьких комнат, которые были вообще не связаны друг с другом. Ощущение духоты и тесноты усугубляло то, что большинство дверей были узкими и низкими», – вспоминает Денио. Первым делом он решил придать интерьеру размаха и торжественности. Он внёс в планировку сильные оси, а двери сделал двустворчатыми и украсил проёмы барочными «разорванными» фронтонами – характерные для неопалладианства, они придали интерьеру отчётливо британских ноток.

Кроме того, Денио заменил традиционные камины на более современные. «Хотелось сделать интерьер поэнергичнее – поинтереснее, – комментирует он. – Теперь можно сказать, что у каждого камина есть неповторимая личность». Камин в гостиной покрасили, чтобы он стал похож на изношенное винтажное зеркало.

Камин в спальне отделан горизонтальными латунными стержнями, и Денио он кажется «ювелирным». «Я его переделал потому, что представить себе не могу, как люди могут спать напротив огромного куска мрамора. Это слишком холодно и мрачно!»

Важным «запросом» со стороны Элоизы было внесение в интерьер цвета. Жан-Луи осчастливил её палитрой приятных зелёных и голубых оттенков.

Питеру, с другой стороны, хотелось быть уверенным в практичности всех декоративных решений – напоминаем, у пары трое детей. Чтобы успокоить отца, Денио оформил входной холл и лестницу обоями «под травертин». «Это прямо гениальная идея была – и эффектно, и поцарапать не страшно», – отмечает хозяйка дома.

Еще одно любимое её место – композиция с полукруглым диваном в гостиной на втором этаже. «Каким-то образом комната из-за неё кажется больше. Прямо заходишь и дыхание перехватывает», – говорит она. Но самое-самое любимое место в доме для Элоизы – находящаяся рядом с гостиной «комната для просмотра телевизора». Там имеется диван с огромным, сделанным на заказ матрасом длиной четыре метра. По нему эффектно разбросаны разнообразные подушки. «В эту комнату предыдущие двенадцать лет никто не заходил толком, а теперь это комната моей мечты. Весь день тут готова проваляться», – восхищается Элоиза.

В свободное от валяния на диване время Элоиза увлекается современным искусством, поэтому интерьер украшают разные экземпляры из её очень приличной коллекции – работы Гленна Лигона, Альберта Оэлена и Гленна Брауна, например. С одной из картин – чёрно-белой абстракцией Кики Киради – были сложности: она не пролезала ни в двери, ни в окна. В конце концов холст пришлось снимать со станка, сворачивать в рулон и перетягивать обратно уже на месте, в гостиной.

В этой же комнате, кстати, находится ещё один «проблемный» предмет – журнальный столик по дизайну Адо Шалле. «Он весит тонну и, чтобы сдвинуть его с места, нужны усилия семи рабочих», – смеётся Элоиза. Этот столик Жан-Луи поставил под похожую на пропеллер винтажную итальянскую люстру. «Она придает комнате динамику и подчеркивает тему круга», – поясняет дизайнер.

В интерьере есть ряд коллекционных вещей – пара кресел по дизайну Тео Рута, подсвечники Габриэллы Креспи, бра Пьера Кардена. Но, как и во всех проектах Денио, особый шарм интерьера лежит в безымянных, дешёвых вещах, которые он заставляет выглядеть на миллион долларов. «Он умеет находить такие необычные и прикольные вещи, что дом становится абсолютно индивидуальным. И ещё мне нравится, что он такой любопытный. Жан-Луи не почивает на лаврах – он всё время стремится превзойти сам себя. Я знаю точно – он нас ещё много раз удивит и потрясёт!» – говорит Элоиза. И что-то нам подсказывает: она и правда точно знает, о чём говорит – наверняка же Жан-Луи им с мужем опять чего-нибудь оформляет.