Верные садовники: ландшафтное бюро МОХ

Меня, как историка садово-парковой архитектуры, это очень огорчало. Но потом в моей жизни наступил праздник: в журнал, где я тогда работала, прислало свою работу бюро МОХ. Это был сад в Токсово, получивший позднее целый ряд престижных профессиональных премий. Мне сад показался просто поразительным. Будучи абсолютно «сделанным», с искусственным водоёмом, сложным рельефом и виртуозно подобранным составом растений, он выглядел при этом естественно, как обычная «дачная местность» невероятной красоты. Я поняла, что имею дело с архитекторами, которые работают в лучших традициях садово-паркового искусства XVIII века, когда авторы пейзажных композиций с дотошностью имитировали «естественную природу», причём так, чтобы их работа была совершенно не видна. Но самое важное — у бюро МОХ получился не «мини-Павловск», а самый настоящий, истинно русский сад.

Следующим проектом МОХ, который я увидела, был сад Wonderland — вариация на тему садового лабиринта, вдохновлённая «Алисой в Стране чудес». Я поняла, что МОХ умеет делать этот трюк — соединять европейские традиции с национальным характером — в любом стиле.

У бюро МОХ много работ — сады большие и маленькие, в разных регионах России и за границей. Есть минималистическая композиция, навевающая ассоциации с Японией. Есть настоящая «русская дача» под Тарусой и «заброшенный усадебный сад» в Зеленогорске. В основном это частные сады. Самая публичная работа бюро МОХ — цветники Новой Голландии в Санкт-Петербурге (композиция сада разработана бюро West 8, но за растительный состав в стиле New Perennials ответственно именно МОХ). Все работы бюро абсолютно разные — отвечают месту, времени, характеру заказчика. И все обладают одной принципиально важной для сада чертой: соединяют национальное с глобальным, частное — с общим, сезонное — с вечным.

Я хорошо знакома с людьми, возглавляющими МОХ, — главным архитектором Юрием Фоменко и генеральным директором Дмитрием Голубевым. Они весёлые, умные, талантливые люди, настоящие джентльмены. И мне совершенно непонятно, как им с лёгкой, непринуждённой и светской манерой обращения со всем на свете удаётся заниматься таким серьёзным и масштабным бизнесом. Бизнес действительно серьёзный — у бюро есть под Санкт-Петербургом собственный питомник и десятки сотрудников (в том числе архитекторы, инженеры, прорабы, садовники, служба ухода и защиты растений и даже магазин садовых мелочей). МОХ делает сады быстро и эффективно, поскольку тщательно планирует каждую мелочь: проведение предпроектной подготовки, создание генерального и дендроплана, визуализацию ключевых точек будущего сада, создание посадочной ведомости, полный комплект чертежей всего — от подпорных стенок до дренажей и полива. Законченные сады обеспечиваются контролем и уходом. При благоприятных условиях от пустыря до участка проходит примерно год, — это не слишком быстро, но быстрее невозможно, поскольку ни в одном проекте МОХ нет ничего стандартного.

Главная креативная сила бюро МОХ, архитектор Юрий Фоменко — самый скромный архитектор, которого я знаю. При этом он невероятно профессионален — за его слегка застенчивой манерой вести себя кроется чёткий математический ум, способный сразу оценить особенности участка. «У меня нет никаких фирменных приёмов, — говорит он. — Мой подход к проектированию более архитектурный. Я учитываю все элементы: размер, стиль и положение дома, рельеф, состав семьи, количество машин, освещённость… Всё это я должен учесть и соединить, чтобы дорожки легли правильно и объёмы состыковались красиво. Причём не на бумаге, а в конкретных материалах. На эту строгую схему я потом накладываю свои впечатления и пожелания заказчика — и фантазирую». Фантазирует он при этом исходя из впечатляющей эрудиции в области растений (этим он увлекался с самого детства). И фантазирует он «руками»: Фоменко прекрасный рисовальщик.

Профессионализм, эрудиция, культура, внимание к людям — чуткость. Все эти качества могли бы быть характеристиками человека. Но они — характеристики бюро, которое делает совершенно чумовые ландшафтные проекты. Сад, между прочим, это весьма личное пространство, чуткость при его проектировании очень нужна. То, что у МОХ есть заказчики, которым нужна такая тонкость в подходе к созданию сада, несказанно меня радует и внушает оптимизм. А то, что в России есть МОХ, укрепляет мою веру, что наш национальный садово-парковый стиль будет развиваться.

Мне, как критику, только это и нужно.