Красота в изгнании: ностальгическая квартира по дизайну Кирилла Истомина

Кирилл Истомин — декоратор, которого нет нужды представлять читающей об интерьерах публике, ведь он настоящая звезда своей профессии. Причём не только в России, но и на международной арене: он учился в Америке в Parsons School of Design, он много работает и публикуется в разных странах, и проекты делает мирового уровня. Во всех смыслах — и стилистическом, и профессиональном. Проект Истомина — это всегда классический стиль, множество антиквариата, изысканные ткани, сложные яркие цвета и, что самое главное, большой масштаб: кажется, он всегда оформляет дворцы. Но в проекте, о котором речь идёт сейчас, Истомин объявил «войну дворцам» и сделал для своих давних клиентов квартиру площадью всего 80 м².

Находится квартира в доме 1950-х годов в центре Москвы. С семьёй хозяев Истомин знаком давно и находится в доверительных, дружеских отношениях. «Они мне душевно близки, работать с ними очень приятно. Кроме всего прочего, ещё и потому, что они искренне любят антиквариат, что в России не очень принято», — рассказывает декоратор. Он уже сделал для этой семьи загородный дом, в котором они живут постоянно; городскую квартиру предполагалось использовать всего пару дней в неделю. Однако на подходе к дизайну это не сказалось: он был таким же дотошным, как всегда у Истомина, который, кажется, не может остановиться и при любом масштабе проекта демонстрирует все свои энциклопедические знания в области исторических стилей вообще и антикварной мебели в частности.

Собственно, дизайн этой квартиры начался с вещи если и не антикварной, то винтажной, а именно обоев 1950-х годов. Обои глубокого зелёно-бирюзового тона, в стиле шинуазри, расписанные цветами и птицами, настолько понравились клиенту и декоратору, что весь интерьер «выстроился» вокруг них. Место обоям нашлось самое парадное — на стене в коридоре, который в этой квартире не проходное место, а полноценное пространство с функцией кабинета. Чтобы сделать его таким, Истомин предпринял единственную серьёзную конструктивную переделку — он чуточку урезал главную спальню и расширил, собственно, коридор, чтобы туда встал роскошный антикварный секретер и пара великолепных антикварных же резных стульев. Стоит эта антикварная красота как раз на фоне обоев, при монтаже которых не обошлось без сложностей. «Винтажные обои провели какое-то время на чьей-то стене, на них есть дефекты и потёртости, — объясняет Истомин. — Нам пришлось их серьёзно перекроить, и высоты не хватило на всю стену. Чтобы компенсировать недостачу, пришлось сделать по низу стены в коридоре зеркальный фриз».

Помимо главной спальни и коридора-кабинета в квартире есть ещё одна спальня, гостиная, кухня и ванная. Меблирована она отчасти вещами, которые покупались для загородного дома заказчиков, но «не пригодились».

«При виде этого интерьера я сам не могу избавиться от ощущения, что всё это множество вещей, хотя и хорошо друг с другом сочетающихся, как бы не относятся к этой именно квартире, — рассуждает Кирилл. — Как будто их свезли сюда из разных мест. Или из другого, большого дома, или из другого, более масштабного мира. Как будто из другой, утраченной по каким-то причинам жизни». При такой скромной площади такая «затеснённость» была неизбежна — с самого начала понятно было, что квартира будет миниатюрой, шкатулкой, городком в табакерке. «Мне это, честно говоря, очень нравится. По-моему, интерьер получился похожим на воображаемую квартиру русского эмигранта в Париже 1920-х или 1930-х годов, — говорит Истомин. — Я называю этот проект «Княгиня Трубецкая в изгнании».

Я прекрасно понимаю, о чём он — самое характерное в этом смысле помещение, конечно, спальня с антикварным ковром на стене, кружевным покрывалом на кровати и трогательными кружевными же салфетками на горках подушек. Но и других подобных деталей в квартире множество: картинки из гербария на стенах кухни, например, иконы, семейные фотографии в прелестных круглых рамках. «Во всём этом есть что-то ностальгическое, какая-то светлая печаль», — отмечает Кирилл. Я с ним полностью согласна. Больше того, эта скромная, казалось бы, квартира, на мой взгляд, лучшая его работа. Она гораздо яснее, чем эффектные дворцовые интерьеры, показывает виртуозность Истомина-декоратора и его главный профессиональный секрет — умение объединять в своих работах национальные, истинно русские художественные ценности с наднациональными, «заграничными». Я часто думаю об Истомине, как о тех архитекторах-иностранцах, что строили Петербург и особенно летние резиденции вроде Павловска и Царского Села. Те прекрасные англичане и итальянцы, прибывшие служить российским монархам, каким-то образом сумели, строя тем «европейские дворцы» выразить русский дух и сформировать русский стиль. Истомин делает примерно то же самое: он помещает свои очень русские проекты в более широкий культурный контекст — и на наших глазах формирует русский стиль ХХI века.

Фото: Фриц фон дер Шуленбург / Архив пресс-службы