Ирландка Энн Макговерн с детства любит путешествовать, и работа в сфере моды помогает ей удовлетворять постоянную охоту к перемене мест. За годы своей карьеры Энн успела поработать со Стивеном Марксом (основателем French Connection), у Александра Маккуина и у Жана-Поля Готье. Постоянная «база» у Энн сейчас во Флоренции, но долг службы и личные симпатии постоянно приводили её в Париж. «Париж — очень женственный город, женщинам тут комфортно и приятно, — говорит Энн. — А ещё мне очень нравятся кафе и парки». В конце концов она решила купить себе в Париже квартиру.
Первой сложностью стал выбор района. Несколько лет Энн регулярно приезжала в Париж и останавливалась в отелях в районе Люксембургского сада. Очень красивые места, но есть одна проблема — толпы туристов. Энн хотелось чего-то более тихого, и она остановилась на 9-м округе, чья популярность пришлась на XIX век, когда здесь жили Шопен и Жорж Санд. В последнее время район снова стал модным: сюда переехало много «молодых профессионалов». Для Энн одним из плюсов была архитектура периода Османа — во многих домах 9-го округа имеются все составляющие «настоящей парижской квартиры»: паркетный пол, мраморные камины и высокие потолки с лепниной.
Определившись с районом, Энн взялась за поиски самой квартиры. Это оказалось не так-то просто. Она посмотрела около шестидесяти (!) вариантов, прежде чем нашла подходящий. «Я видела много унылого. Несколько хороших квартир располагались в домах без лифта. Ещё несколько выходили во внутренние дворы, а для меня это неприемлемо — там темно, а мне нужен в доме максимум света», — рассказывает Энн. В конце концов она нашла нужную квартиру и, как водится, влюбилась в неё с первого взгляда. Окна парадных комнат выходят на юг, и из них открывается вид на сквер на живописной площади Монтолон. «Из окон можно наблюдать смену времён года. Это завораживает», — делится своими восторгами Энн.
Квартира, как всегда бывает в таких случаях, была совершенно «убитая». Её в течение долгого времени сдавали в аренду, в ней нужно было сменить всю электропроводку и все трубы (и канализационные, и водопроводные). На паркетный пол был наклеен ковролин, который было практически невозможно отодрать — Энн до сих пор может показать «уцелевшие» фрагменты ярко-голубого ужаса, сохранившиеся на полу в районе камина в столовой. А ещё нужно было полностью переделать кухню: там тридцать лет не было ремонта.
В помощь себе Энн позвала парижского архитектора Эрика Робина. Задача была понятная: не просто сделать всё нормально с точки зрения функциональности, но и впустить в интерьер свет и воздух. Именно с этой целью во всех дверях сделали стеклянные вставки. Двери, кстати, поставили «родные», бывшие в квартире изначально; оказалось, что они хранились в подвале здания. «Они страшно отсырели, и нам пришлось вечность ждать, пока они высохнут».
Опять же с целью улучшить освещённость, Энн и Эрик собирались снести стену между гостиной и столовой. «Но чем дольше я жила с этой мыслью, тем меньше она мне нравилась, — говорит Энн. — В конце концов, мне стало жалко ломать карнизы, и мы оставили стену на месте». Проблему со светом решили по-другому: из стены извлекли огромное вмонтированное в неё зеркало, и не стали заделывать образовавшийся на его месте проём. Для расчистки пространства хозяйка и архитектор избавились от книжного шкафа, который загораживал проход из гостиной в спальню, и убрали из кухни кладовку. А вот полы из терракотовой плитки там же, на кухне, оставили, хотя она слегка поколотая. «Мне нравится лёгкая обшарпанность, смесь старого и нового», — поясняет Энн.
Что же касается обстановки, то она как раз смесь всего самого разного из себя и представляет. Тут есть антикварная конторка, которую Энн купила на Sotheby’s с первой зарплаты, есть кресло эпохи Людовика XVI. Есть прелестный белый фарфор из парижского магазина Astier de Villatte, а ещё множество находок с блошиных рынков, которые Энн обожает настолько, что назначает на них воскресные встречи с друзьями. На «блошках» были куплены хрустальные люстры, набор из стульев и банкетки в стиле Людовика XVI и некоторое количество живописи. Прибавьте к этому сувениры из различных поездок заядлой путешественницы Энн (бра из Джайпура и веер с островов Кука), подарки друзей (портрет махараджи и коллекцию зонтиков от Gaultier), и станет ясно, что квартира соткана из разных элементов французского стиля. «Вот именно, на мой взгляд, здесь всё совершенно французское, — соглашается Энн. — Но знаете, что говорят обычно мои гости? О, какая милая квартира, она такая английская! — Не понимаю, в чём дело».
Мы думаем, что на гостей Энн воздействует сама эклектичность элементов, из которых состоит интерьер, — такой стилистический микс, и правда, ассоциируется скорее с английским, а не с французским интерьером.
А вы что думаете?
